Если бы сэра Шурфа спросили, какое качество, по его мнению, отличает Мятежных Магистров от законопослушного населения Ехо, он бы сказал: «суетливость». Прискорбно, что когда-то могущественные колдуны и ведьмы по возвращении в столицу начинали вести себя, словно семидесятилетние дети: устраивали погромы, пугали жителей, колдовали какую-то несусветную чушь вроде огромных драконов и чудовищ, от которых никакого вреда, только время зря тратить на их уничтожение. Зачастую желания Магистров сосредотачивались вокруг умозрительного «сделать всем плохо» или «разрушить Мир», в чём они были, надо сказать, далеко не первопроходцами.
Редкие исключения из правил, конечно, попадались, но после принятия Кодекса их стало настолько мало, что можно было пересчитать по пальцам четырёх рук. Несколько дюжин наберётся от силы, да и то если учитывать провинции и совсем дальние уголки. В столицу возвращались самые безрассудные, злые, азартные и — да-да — суетливые будущие разрушители Мира. Не сиделось им на месте ровно, захотелось тряхнуть стариной. Шурф понимал их мотивы и не видел ничего дурного в попытках как-то изменить тоскливую жизнь в изгнании, однако правила распространяются на всех без исключения — даже на тех, кого в пору погладить по голове и пинком отправить обратно путешествовать по Миру и набираться опыта.
Поздней осенью 95 года эпохи Кодекса по Ехо прокатилась волна дерзких и весьма недурно обстряпанных убийств. Страдали в основном мелкие лавочники и трактирщики, которые чем-то не угодили Младшему Магистру Ордена Медных Игл. Кирин Тухалор развлекался в лучших традициях Безумного Рыбника, что Шурфу не то чтобы не понравилось — душевного покоя это не поколебало, но хаос, удерживаемый идеальной маской, пришёл в ярость. Неприятно наблюдать через кривое зеркало на почти свои собственные ошибки юности, кого угодно подобное если не выведет из себя, то хотя бы подтолкнёт к действиям. Шурфа и толкать не надо, дело есть дело, а личные противоречия он легко посадил на короткий поводок. Пусть скалятся себе и завывают, мешать уж точно не будут.
Чего Шурф не учёл, так это невероятной удачливости и лисьей ловкости Кирина. Нарушитель петлял по Ехо так, словно за ним гнались не двое работников Тайного Сыска, а как минимум всё кладбище Зелёных Петтов поднялось ради его тщедушного тела. Засада, в которой Шурф с сэром Мелифаро добросовестно просидели около трёх часов, с треском провалилась. Используя тридцать пятую ступень Белой магии, Кирин создал больше двух дюжин своих клонов и отправил в разные стороны. Неприятность заключалась в том, что след каждой копии почти не отличался от следа живого человека, разницу ощутил бы разве что Мастер Преследования.
— Это пятнадцатый, — флегматично сообщил Шурф, когда очередная копия рассыпалась пеплом от прикосновения его левой руки. Умирали клоны, надо сказать, весьма натурально и естественно, хотя и не были в полной мере живыми людьми. Отсрочку Мятежный Магистр обеспечил себе знатную, придётся побегать по городу, уничтожая фальшивки в надежде, что среди них попадётся уставший оригинал. Поиски слегка облегчали вспышки колдовства: там Кирин оставлял преследователям «подарки» в виде затопленных улиц, обугленных домов и прочей грешной мишуры, которой все и так были сыты по горло после Смутных Времён. — Ловить их по одному не рационально. Вероятно, нам следует вычислить примерное место, куда он может двигаться, и отправиться сразу туда, не отвлекаясь на мелочи.
«Мелочами» Шурф называл и гигантского жука на улице Старых Толстяков, пустое место там, где раньше располагался посредственный трактир «Синяя Сыйсу», несколько десятков перепуганных граждан, один труп и летающих собак о трёх головах. Со всем этим набором юного Мятежного Магистра они уже успешно разобрались, но Шурф подозревал, что лучше бы им поймать виновника до заката. Наделать столько шума и уходить от погони с такой помпой — это явно не улучшит репутацию Тайного Сыска.
— Последний всплеск магии был около площади Побед Гурига Седьмого, — у сэра Мелифаро множество раздражающих особенностей, но мыслил он по большей части здраво и пользовался головой не в пример чаще своих сверстников. Как учитель, Шурф им гордился, как коллега — ненавязчиво опекал, что шло сэру Мелифаро на пользу, но бесило, надо полагать, изрядно.
Вернув защитную рукавицу на место, Шурф покосился на пролетавшую мимо собаку и с осуждением покачал головой. Как ребёнок, честное слово. Будь этот грешный Кирин безумен, спрос с него был бы меньше, а так он не вызывал ничего, кроме досады.

Отредактировано Шурф Лонли-Локли (2017-04-26 16:48:31)

Узнавать, какие гениальные мысли бродили в голове сэра Мелифаро, решительно не оставалось времени. Люди, эти вопиюще несовершенные создания, обладали поразительной способностью чуять опасность за тысячу шагов и благоразумно увеличивать это расстояние до возможного максимума. Проще говоря, наученные горьким опытом Смутных Времён жители столицы уходили и уезжали прочь от Площади, куда как раз и собирались направиться Шурф с Мелифаро. Нет лучшего подтверждения собственной правоты, верно? Долго размышлять в данном случае не стоит – можно упустить щедро предоставленный судьбой шанс изловить преступника прямо на «горячем», ибо просто так весьма удобную для прогулок площадь в погожий день никто покидать не стал бы.
- Быстрее!
И без напоминаний сэра Мелифаро Шурф не собирался любоваться окрестностями и тем более праздно шататься в рабочее время. Он добрался до места едва ли не быстрее коллеги, благо овладел искусством Тёмного Пути ещё будучи зелёным юнцом, над которым так весело ставить эксперименты по мнению сэра Халли. Один шаг – и ты уже там, а не здесь, миновав все возможные препятствия и лишив себя сомнительного удовольствия разглядывать липкое нечто, покрывшее мостовую. То есть, Шурф, конечно, уделил ей внимание – секунды две от сил – а затем полностью сосредоточился на новой участнице их маленького выездного театра безумных.
Эта участница не была ему знакома, значит, не являлась послушницей или Магистром какого-либо Ордена, действующего или распущенного. Такие вещи всегда нужно уметь отличать с первого взгляда, иначе последствия нагонят тебя рано или поздно и познакомят с суровым тяжёлым тупым оружием под названием «реальность». Так вот, леди с вероятностью девяносто пять процентов не была колдуньей прямо сейчас, но могла бы ей стать – об этом Шурф тоже узнал практически сразу, едва взглянув на голые ноги неизвестной девочки. В этом было нечто настолько знакомое и упоительно ностальгическое, что даже его проняло. А когда кокетливое заигрывание и комплименты сэра Мелифаро, который клюнул на милую внешность, были прерваны грозным воплем, все вопросы отпали сами собой.
- Ч-что? – опешил сэр Мелифаро. – Куда он пошёл? Вы видели подозреваемого и можете указать, в каком…
О, она могла. Шурф с оттенком одобрения наблюдал за тем, как босоногая и простоволосая девочка без тюрбана схватила его за руку, словно не был непосредственным участником событий. Пожалуй, это был один из самых отчаянных и безумных поступков в её жизни, поскольку единственное, что отделяло девочку от смерти – ткань защитной перчатки, хотя и плотная, но не гарантирующая полной безопасности. Всё-таки сэр Шурф умел снимать их моментально, хватило бы и четверти вдоха на тринадцать, чтобы смертоносное оружие оказалось готово превращать всех желающих в пепел. Ей повезло – и повезло в двойне ещё потому, что точно такое же поведение сэр Шурф имел счастье наблюдать несколько невероятно счастливых лет подряд.
Вместо вопросов и уточнений, он побежал. Перед этим как можно деликатнее освободив руку из крепкой хватки леди, поскольку догнать Мастера Преследования, вставшего на след, он мог и без столь трогательных, но нелепых ритуалов.
- Мы идём за вами, не волнуйтесь.
Её спешку легко понять. Для Мастера Преследования нет большей пытки, чем стоять на месте, когда ноги сами несут её в нужную сторону так настойчиво, будто там вот-вот решится судьба Мира, не меньше. И ничем их не остановить, не отвлечь и не сбить, потому что в такие моменты их мир сворачивается в тусклый купол, где существует только они и цель на том конце пути. Потрясающий дар! Удивительно, что он проснулся в юной девочке, которая наверняка недавно закончила Высокую Школу. Правда, делать поспешные выводы Шурф пока не спешил. Внешность – переменчивая материя, с ней можно играться как угодно, было б желание, талант и время. Сэр Кофа тому живой пример, легенда не только Смутных Времён, но и более-менее мирного времени.
След привёл их в Старый Город, где полно заброшенных особняков и полупустых улиц. Мимо пронеслась чёрная тень – одна из копий Мятежного Магистра, на которую Шурф даже отвлекаться не стал. И так понятно, что леди нашла из всех возможных путей именно тот, в конце которого находится создатель всех этих бессмысленных поделок. Хорошо бы он ещё свалился с головной болью, как водится у опытных Мастеров Преследования, но ожидать чего-то подобного от новичка слишком самонадеянно. Она и так прилично держалась, поражая упрямством, силой воли и физической подготовкой. Шурф бы похлопал, если бы  за него восхищение не выразил сэр Мелифаро. В нарочито цветастой манере, но на то она и юность, чтобы превозносить все достоинства объекта, в который ты влюбился раз и навсегда. Минут на десять примерно.
- След ведёт в этот дом? – уточнил Шурф, когда леди встала возле закрытых ворот. По хорошему её следовало поблагодарить и отправить к родителям отходить после приключения, но Шурф не понаслышке знал, кто такие Мастера Преследования. Потому раскрыл перед ней ворота лёгким движением ладони и сказал: - Дойдите до конца. Сэр Мелифаро, проследи, пожалуйста, чтобы с леди ничего не случилось по пути. Особое внимание удели полу, в подобных старых домах он часто проваливается от малейшего движения.
А сам незаметно скользнул вперёд, координируя свой маршрут с шагами леди. Встречаться лицом к лицу с Младшим Магистром ей точно не стоит для долгой и счастливой жизни. Он явно надеялся спрятаться здесь, а когда понял, что попался, приготовился дать отпор, как всякий загнанный в угол зверь. В ход пошли плохонькие иллюзии, затем – разветвлённые молнии и огненные шары, простые, как дубинка или камень. Настоящая магия началась в тот момент, когда леди добралась до последней двери коридора на втором этаже.
Началась – и закончилась разбитой в щепки дверью и вспышкой невыносимо-белого света.