Люси рассматривала листья. Желтые, багряные, почти алые – разные-разные, разной формы, разного цвета, даже пахли они по-разному, и рассматривать листья ей было проще, чем смотреть  в глаза Ариану, с которым уже все вроде бы разрешилось и было понятно; он любит ее, она любит его, но младшая королева ужасно стеснялась раскрыть свое сердце так, как положено влюбленной девушке. Впервые в жизни у нее случилось такое. Впервые в жизни Люси Отважная испугалась – она не боялась на охоте, скача на лошади сквозь кусты и через буераки, поминутно рискуя упасть или снести голову о ветки, она не боялась в сражении, натягивая тетиву верного лука и зная, что даже если ее оружие не волшебное, как у Сью, она попадет в цель, она не боялась на важных королевских приемах… а тут – тряслась, как осиновый лист, правда, внутри себя, незаметно, а значит, Ариан этого не должен был видеть. Вот и славно. Не пристало бояться королеве.

Чародей обнял ее, и Люси прижалась к нему совершенно машинально, роняя из рук собранный букет осенних листьев, которые разлетелись во все стороны, подхваченные ветром. Они плавно опускались на землю под ноги Лу и Ариана, а младшая королева отчаянно краснела и кусала губы.

Она не думала, что все будет так. Она представляла себе все совершенно иначе. Люси даже мысленно не могла предположить, что будет так смятена и испугана, ведь она хотела этого! Она хотела любви Ариана – и вот он, перед ней, она чувствует его живое тепло сквозь ткань платья, она только что плакала у него на груди, но…

«Какая я еще маленькая», - печально подумала Люси, - «Сью точно знала бы, что делать».

А что делать? В книгах об этом не писали. В книгах все обычно кончалось замужеством – что в книгах Нарнии, что в книгах ее Мира. Ариан не предложил королеве замужество; собственно, она была этому рада. Первой замуж должна выйти Сьюзен, да Люси и не представляла себя замужней дамой. Если она станет женой молодого чародея, ей уже будет неправильно носиться по лесам в надежде подстрелить белого оленя или делать тому подобные глупости, а сидеть в четырех стенах и вышивать – как скучно! Но… если не замужество… то что?

«О Аслан», - подумала Люси, посмотрев на затянутое тучами небо, - «О Аслан, помоги мне!»

Сквозь серые тучи, нависшие над Кэр-Паравалем, пробился солнечный луч, освещая полянку прямо там, где стояли, обнимаясь, королева и чародей, будто сам Аслан благословлял их. Ветер как будто нашептывал на ухо Отважной: не бойся. Все правильно. Все идет так, как должно. Ты молода и влюблена. Тебе свойственна нерешительность и боязнь: у тебя это впервые.

- Я так рада, - наконец-то сказала Люси после длительного молчания, повисшего в воздухе, как капли дождя. И в ту же секунду дождь все-таки обрушился на землю, шурша в ковре листьев, но не проникая сквозь ту завесу листвы, где стояли влюбленные. Впрочем, Лу дождя не боялась, наоборот – ей хотелось вымокнуть до нитки в этом теплом водопаде, но, вспомнив о своем платье и о том, на кого она будет похожа после танца под потоками воды, Люси передумала. Ей впервые в жизни хотелось выглядеть красиво и было не все равно, в каком состоянии ее одежда и прическа.

Люси встала на цыпочки и поцеловала Ариана в щеку, ужасно краснея, стесняясь и боясь. Она каждый день целовала Питера и Эдмунда за завтраком, но это же было совсем другое… Королева совсем смешалась, накручивая на палец каштановую прядь волос.

- Я правда рада, - снова сказала она, - но это было очень неожиданно. Знаешь, Ариан, я почти свыклась с мыслью, что никогда никого не полюблю. Вот понимаешь, если не ты – то никто. Я заигралась. Я была эгоисткой тогда, в тот вечер на балконе. Я думала, что мне может принадлежать все, что я захочу. Прости меня. И все же… я очень рада. Очень. Ужасно. Но я не знаю, что делать.